«ПЕРВОЕ чистилище над Россией было создано в 12 веке,- рассказывает автор бессмертной пророческой «Розы МИРА» Даниил АНДРЕЕВ,- будучи преобразовано из страдалища силами Христа. С течением времени оно несколько изменило свой вид; изменились и те кармические грузы, что влекут умерших в этот мир. Впрочем, механическая сторона действия закона Воздаяния остается, конечно, неизменной всегда и везде: она состоит в том, что нарушение нравственных законов влечет за собой утяжеление эфирного тела, свершившего тот или иной поступок. Пока жив человек, утяжеленное эфирное тело остается как бы на поверхности трехмерного мира: при этом тело физическое играет роль спасательного круга для утопающего. Но как только связь между ними разрывается смертью, эфирное тело начинает погружаться все глубже и глубже, из слоя в слой, пока не достигнет равновесия с окружающей средой… Есть существа, которые следят за безотказным действием механизма кармической ответственности- блюстители Кармы. Среди разнообразных демонов планеты эти- пришельцы. История их появления в параллельных мирах планеты такова: очень давно демонические полчища планеты Дайя были изгнаны прочь. Сначала они спасались на спутнике, который погиб и превратился в стаю мертвых кусков- астероидов. Демонические же обитатели расселились в мировом космическом пространстве. Часть из них вторглась в те миры, о которых и идет наш рассказ… С силами Гагтунгра ( имя планетарного демона ) эти существа заключили своеобразный договор. Блюстители кармы- сущности очень высокого интеллекта, но с холодной, как лед, сферой чувств. Им равно чужды ненависть и любовь, злоба и сострадание. Они взяли на себя заботу о механизме кармы, восполняя убыль своих жизненных сил эманациями душевных мук тех людей, что после жизни в материально- физическом плане Земли принуждены опускаться в Скривнус, Ладреф и Мород- верхние слои чистилищ. Размеры этих существ огромны; они полупрозрачны и серы, тела их прямоугольны, а в мордах, как ни странно, есть сходство с мордами сторожевых собак- торчащие уши и зорко наблюдающие глаза. С силами Света они вступают в борьбу только тогда, когда эти силы принимают попытки по смягчению законов кармы и преобразованию чистилищ.
Первое из чистилищ именуется Скривнус. Это- картина обезвоженного мира без всяких прикрас. Бесцветный ландшафт, свинцово- серое, никогда не волнующееся море. Чахлая трава, низкорослые кустарники и мхи напоминают до некоторой степени российскую тундру. Но тундра хотя бы весной покрывается цветами; почва же Скривнуса не взрастила ни одного цветка.
Обиталищами миллионных масс тех, кто был людьми, служат здесь котловины, замкнутые среди не высоких, но неприступных откосов; Скривнус не знает ни любви, ни надежды, ни радости, ни религий, ни искусства; никогда не видел он и детей. Нескончаемый труд прерывается тут только лишь для сна, но сны лишены сновидений, а труд- творчества. Какие- то огромные существа бодрствуют по ту сторону откосов, время от времени они швыряют оттуда груды предметов, как бы скользящих по воздуху. Каждый из предметов сам находит того, кто над ним будет работать: чинить никому ненужную ветошь, мыть что- то вроде измазанных маслом и грязью склянок, надраивать металлические обломки. И работа, и сон протекают преимущественно в баракообразных домах, длинных, перегороженных внутри барьерами высотой до пояса.
Облик обитателей сохраняет полное человекоподобие, но черты смыты и разглажены. Они напоминают блины, почти схожие друг с другом. Впрочем, память о существовании в том мире, откуда они пришли, сберегается в душе обитателей и гложет их, как мечта об утраченном рае. Самое неотступное из мучений Скривнуса- это скука безысходного рабства, это нудность нескончаемого и никому не нужного труда, это отсутствие перспектив, каких бы то ни было.
Ибо не перспективой, а кошмаром вечно нависающей угрозы представляется единственно реальный выход отсюда. Выход этот заключается в том, что на море показывается черный, похожий на ящик корабль, быстро и бесшумно скользящий к берегу. Его появление повергает обитателей в панический ужас, так как ни один из них не знает, застрахован ли он от поглощения кромешной темнотой трюма. Забрав некоторое число их- тех, кого груз кармы обрекает на страдания в более глубинных слоях,- корабль отчаливает. Заключенные в трюм не видят совершаемого пути. Они чувствуют только, что движение по горизонтали сменяется спиральным спуском…
Скривнусом ограничиваются искупительные страдания тех, чья совесть не омрачена памятью ни о тяжких пороках, ни о преступлениях, но чье сознание в материально- физическом плане Земли ( в том, где мы живем! ) было отделено от воли и влияния его шельта ( первого тонкоматериального обличения, творимого монадой ) глухой стеной житейских забот и попечений только о материальном.
Следующий слой во многом похож на предыдущий, но он темней: здесь ни строений, ни человеческих толп, однако каждый ощущает невидимое присутствие множества других: следы движений, схожие с отпечатками ног, выдают их присутствие. Чистилище это называется Ладреф. Кратковременное пребывание в нем испытывают десятки миллионов. Это- следствие маловерия, не давшим силам духовности проникать в естество человека и облегчать его эфирное тело.
Тот, кому предстоит дальнейший спуск, субъективно воспринимает его так, как будто он заснул и внезапно проснулся в изменившейся обстановке. В действительности же демонические существа- осуществители кармы- переносят его во время забытья в другой поток времени, хотя число пространственных координат- три- остается неизменным во всех чистилищах. Эти миры столь же материальны, как и мир, в котором живут люди!
Искупающий свою карму оказывается среди полного мрака, где слабо фосфоресцируют только почва да редкие эквиваленты растений. Благодаря светящимся скалам ландшафт не лишен кое- где мрачной красоты. Это последний слой, где еще имеется то, что называется людьми природой. Следующим слоям будет свойствен только урбанический ландшафт.
Следующий- Мород. В нем уже царствует абсолютная тишина. Каждый, пребывающий в этот мир, других обитателей не воспринимает совсем и уверен в своем полном и беспредельном одиночестве. Тоска великой покинутости охватывает его, как железный панцирь. Напрасно метаться, молиться, звать на помощь, искать- каждый предоставлен к общению только с собственной душой. А душа- преступна. Ее память запятнана совершенным на Земле злодеянием, и для такой души нет ничего более пугающего, чем уединение и тишина. Здесь каждый уразумевает смысл и масштабы совершенного в материально- физическом плане планеты зла и выпивает до дна чашу ужаса перед своим преступлением. От этого бесконечного диалога с самим собой несчастного не отвлекает ничто, даже борьба за существование. Этой борьбы тут просто нет, пища кругом в изобилии; ею служат некоторые виды почв. Одежда? В большинстве слоев, в том числе и Мороде, эфирное тело само излучает облекающую его ткань: ту, которую люди заменяют одеждой. В эфирные клочья одет обитательМорода.
Того, чью совесть не может очистить и Мород, ждет уже не спуск в следующий слой, а внезапный и устрашающий провал в него; это, пожалуй, схоже с болотной трясиной, в которую несчастный попал неожиданно для себя и которая теперь засасывает его: сперва ноги, потом туловище, наконец голову.
Агр- слой черных паров, между которыми вкраплены как острова, черно- зеркальные отражения великих городов материально- физического плана Земли. Этот слой, как и все чистилища, не имеет космической протяженности. Нет здесь ни Солнца, ни звезд, ни Луны; небо воспринимается как плотный свод, окутанный постоянной ночью. Некоторые предметы светятся сами, тускло светится земля, словно пропитанная кровью. Преобладает здесь один цвет: напоминает темно- багровый. Кстати, это тот самый невидимый свет, который в физике называют инфракрасным.
Я очень немного знаком с инфра- Петербургом. Тут есть большая, черная, как тушь, река и здания, излучающие кроваво- красное свечение. Внешний облик тех, кто попал в этот мир, напоминает до некоторой степени облик гномов: человекоподобие еще сохранено, но формы уродливы и убоги. Рост уменьшен. Движения замедлены. Никакой материальности, заменяющей одежду, их тело уже не излучает; царствует беспомощная нагота. Одно из мучений Агра- чувство бессильного стыда и созерцание собственного убожества. Другое мучение в том, что здесь начинает впервые испытываться терпкая жалость к другим и приходит понимание своей доли ответственности за их трагическую судьбу.
Третья же мука несчастных- страх. Он порождается наличием в Агре других существ, хищниц демонической природы- волгр.
Когда мы приблизились к зданию, составляющему темно- эфирное тело Инженерного замка, я различил неподвижно сидящее на его крыше существо, огромное, величиной с ящера мезазойской эры. Оно было женского пола, мешковатое и рыхлое, с серою ноздреватой кожей. Сиротливо прижавшись щекой к башне и обняв ее правой лапой, бедняга неподвижно смотрела перед собой совсем пустыми глазницами. Она была глубоко несчастна. Мне показалось, что ей мучительно хотелось кричать или выть, но ни рта, ни пасти у нее не было. Впрочем, чревато опасностью могло быть само чувство жалости к ней: лукавая хищница подстерегала жертву, и жертвой мог сделаться всякий из тех, кто ранее был людьми. В зверином страхе перед волграми бедные гномы прятались по углам или прокрадывались, затаив дыхание, у подножий зданий, облюбованных этими чудищами. Быть всосанным волгрой через ее пористую кожу значило умереть в Агре, чтобы затем возникнуть еще ниже, в Буствиче или страшном Рафаге. Позднее я увидел, что волгр- множество, что они отчасти разумны и что грубая, мрачная цивилизация, которой отличается Агр,- именно их творение. Механических приспособлений, облегчающих труд, у них еще нет. Они вручную громоздили из какого- то материала, похожего на стволы гигантских деревьев, здания, которые я видел кругом, и каждый кусок этого материала, плотно примыкая к остальным, начинал светиться тускло- багровым излучением. В чем заключалась связь между зданиями человеческих городов в земном мире и сооружениями волгр в Агре, осталось мне не совсем ясным.
Звукового языка у этих сущностей не было, но было что- то вроде языка жестов. Здания они строили для того, чтобы укрыться от коротких проливных дождей, налетавших поминутно. Дожди были черными.
Забавная деталь: у волгр существует не два пола, а три. Мужская особь оплодотворяет особь среднего пола, которая некоторое время вынашивает зародыш внутри себя, а затем передает его будущей матери.
Но кое- где в эту цивилизацию вкрапывались, как острова, безмолвные, совсем не светящиеся здания. Волгра даже не приближались к ним: им мешало нечто мною невидимое. Такие здания возвышались на месте Исаакия и некоторых других храмов Петербурга- единственные убежища от волгр, где мученики Агра хоть на краткое время могли ощутить себя в безопасности. Кто их воздвиг? Когда? Из какого материала? Не знаю. Голод не давал несчастным таиться в этих приютах. Он гнал их на поиски за съедобной плесенью, покрывающей фундаменты этого безрадостного города.
Если тяжелая карма не сделает того, кто попал сюда, жертвой волгры и он не очнется в следующем из миров нисходящего ряда, рано или поздно ему суждена трансформа, поднимающая вверх. Кончающий свое искупление постепенно меняется телесно- увеличивается ростом, у него начинают проступать черты лица, напоминающие те, которыми он обладал прежде, и волгры уже не дерзают подступать к нему. Сама трансформа происходит с помощью Братьев из Небесной России ( в нашем случае идет рассказ о мирах искупления, находящихся под нынешней Российской Федерацией; иные культуры имеют и иные- отличающиеся чистилища ); спустившись в Агр, они окружают окончившего искус. Присутствовать при этом событии из числа гномов могут лишь те, кто скоро будет таким же образом. Но пока они смотрят на совершающееся со стороны, им кажется будто Братья ( силы Света, Ложа Белого Братства ) подымают освобождаемого на своих крыльях. Волгры с мистическим трепетом и страхом смотрят на эти события издали, не в состоянии понять ничего.
Иногда в Агре встречается совсем иное: местами ландшафт разнообразится светящимися пятнами, похожими на огромные гнилушки. Что- то от трупной зелени есть в них… Это в Агр просвечивается другой слой, расположенный ниже: Буствич…
Первое из чистилищ именуется Скривнус. Это- картина обезвоженного мира без всяких прикрас. Бесцветный ландшафт, свинцово- серое, никогда не волнующееся море. Чахлая трава, низкорослые кустарники и мхи напоминают до некоторой степени российскую тундру. Но тундра хотя бы весной покрывается цветами; почва же Скривнуса не взрастила ни одного цветка.
Обиталищами миллионных масс тех, кто был людьми, служат здесь котловины, замкнутые среди не высоких, но неприступных откосов; Скривнус не знает ни любви, ни надежды, ни радости, ни религий, ни искусства; никогда не видел он и детей. Нескончаемый труд прерывается тут только лишь для сна, но сны лишены сновидений, а труд- творчества. Какие- то огромные существа бодрствуют по ту сторону откосов, время от времени они швыряют оттуда груды предметов, как бы скользящих по воздуху. Каждый из предметов сам находит того, кто над ним будет работать: чинить никому ненужную ветошь, мыть что- то вроде измазанных маслом и грязью склянок, надраивать металлические обломки. И работа, и сон протекают преимущественно в баракообразных домах, длинных, перегороженных внутри барьерами высотой до пояса.
Облик обитателей сохраняет полное человекоподобие, но черты смыты и разглажены. Они напоминают блины, почти схожие друг с другом. Впрочем, память о существовании в том мире, откуда они пришли, сберегается в душе обитателей и гложет их, как мечта об утраченном рае. Самое неотступное из мучений Скривнуса- это скука безысходного рабства, это нудность нескончаемого и никому не нужного труда, это отсутствие перспектив, каких бы то ни было.
Ибо не перспективой, а кошмаром вечно нависающей угрозы представляется единственно реальный выход отсюда. Выход этот заключается в том, что на море показывается черный, похожий на ящик корабль, быстро и бесшумно скользящий к берегу. Его появление повергает обитателей в панический ужас, так как ни один из них не знает, застрахован ли он от поглощения кромешной темнотой трюма. Забрав некоторое число их- тех, кого груз кармы обрекает на страдания в более глубинных слоях,- корабль отчаливает. Заключенные в трюм не видят совершаемого пути. Они чувствуют только, что движение по горизонтали сменяется спиральным спуском…
Скривнусом ограничиваются искупительные страдания тех, чья совесть не омрачена памятью ни о тяжких пороках, ни о преступлениях, но чье сознание в материально- физическом плане Земли ( в том, где мы живем! ) было отделено от воли и влияния его шельта ( первого тонкоматериального обличения, творимого монадой ) глухой стеной житейских забот и попечений только о материальном.
Следующий слой во многом похож на предыдущий, но он темней: здесь ни строений, ни человеческих толп, однако каждый ощущает невидимое присутствие множества других: следы движений, схожие с отпечатками ног, выдают их присутствие. Чистилище это называется Ладреф. Кратковременное пребывание в нем испытывают десятки миллионов. Это- следствие маловерия, не давшим силам духовности проникать в естество человека и облегчать его эфирное тело.
Тот, кому предстоит дальнейший спуск, субъективно воспринимает его так, как будто он заснул и внезапно проснулся в изменившейся обстановке. В действительности же демонические существа- осуществители кармы- переносят его во время забытья в другой поток времени, хотя число пространственных координат- три- остается неизменным во всех чистилищах. Эти миры столь же материальны, как и мир, в котором живут люди!
Искупающий свою карму оказывается среди полного мрака, где слабо фосфоресцируют только почва да редкие эквиваленты растений. Благодаря светящимся скалам ландшафт не лишен кое- где мрачной красоты. Это последний слой, где еще имеется то, что называется людьми природой. Следующим слоям будет свойствен только урбанический ландшафт.
Следующий- Мород. В нем уже царствует абсолютная тишина. Каждый, пребывающий в этот мир, других обитателей не воспринимает совсем и уверен в своем полном и беспредельном одиночестве. Тоска великой покинутости охватывает его, как железный панцирь. Напрасно метаться, молиться, звать на помощь, искать- каждый предоставлен к общению только с собственной душой. А душа- преступна. Ее память запятнана совершенным на Земле злодеянием, и для такой души нет ничего более пугающего, чем уединение и тишина. Здесь каждый уразумевает смысл и масштабы совершенного в материально- физическом плане планеты зла и выпивает до дна чашу ужаса перед своим преступлением. От этого бесконечного диалога с самим собой несчастного не отвлекает ничто, даже борьба за существование. Этой борьбы тут просто нет, пища кругом в изобилии; ею служат некоторые виды почв. Одежда? В большинстве слоев, в том числе и Мороде, эфирное тело само излучает облекающую его ткань: ту, которую люди заменяют одеждой. В эфирные клочья одет обитательМорода.
Того, чью совесть не может очистить и Мород, ждет уже не спуск в следующий слой, а внезапный и устрашающий провал в него; это, пожалуй, схоже с болотной трясиной, в которую несчастный попал неожиданно для себя и которая теперь засасывает его: сперва ноги, потом туловище, наконец голову.
Агр- слой черных паров, между которыми вкраплены как острова, черно- зеркальные отражения великих городов материально- физического плана Земли. Этот слой, как и все чистилища, не имеет космической протяженности. Нет здесь ни Солнца, ни звезд, ни Луны; небо воспринимается как плотный свод, окутанный постоянной ночью. Некоторые предметы светятся сами, тускло светится земля, словно пропитанная кровью. Преобладает здесь один цвет: напоминает темно- багровый. Кстати, это тот самый невидимый свет, который в физике называют инфракрасным.
Я очень немного знаком с инфра- Петербургом. Тут есть большая, черная, как тушь, река и здания, излучающие кроваво- красное свечение. Внешний облик тех, кто попал в этот мир, напоминает до некоторой степени облик гномов: человекоподобие еще сохранено, но формы уродливы и убоги. Рост уменьшен. Движения замедлены. Никакой материальности, заменяющей одежду, их тело уже не излучает; царствует беспомощная нагота. Одно из мучений Агра- чувство бессильного стыда и созерцание собственного убожества. Другое мучение в том, что здесь начинает впервые испытываться терпкая жалость к другим и приходит понимание своей доли ответственности за их трагическую судьбу.
Третья же мука несчастных- страх. Он порождается наличием в Агре других существ, хищниц демонической природы- волгр.
Когда мы приблизились к зданию, составляющему темно- эфирное тело Инженерного замка, я различил неподвижно сидящее на его крыше существо, огромное, величиной с ящера мезазойской эры. Оно было женского пола, мешковатое и рыхлое, с серою ноздреватой кожей. Сиротливо прижавшись щекой к башне и обняв ее правой лапой, бедняга неподвижно смотрела перед собой совсем пустыми глазницами. Она была глубоко несчастна. Мне показалось, что ей мучительно хотелось кричать или выть, но ни рта, ни пасти у нее не было. Впрочем, чревато опасностью могло быть само чувство жалости к ней: лукавая хищница подстерегала жертву, и жертвой мог сделаться всякий из тех, кто ранее был людьми. В зверином страхе перед волграми бедные гномы прятались по углам или прокрадывались, затаив дыхание, у подножий зданий, облюбованных этими чудищами. Быть всосанным волгрой через ее пористую кожу значило умереть в Агре, чтобы затем возникнуть еще ниже, в Буствиче или страшном Рафаге. Позднее я увидел, что волгр- множество, что они отчасти разумны и что грубая, мрачная цивилизация, которой отличается Агр,- именно их творение. Механических приспособлений, облегчающих труд, у них еще нет. Они вручную громоздили из какого- то материала, похожего на стволы гигантских деревьев, здания, которые я видел кругом, и каждый кусок этого материала, плотно примыкая к остальным, начинал светиться тускло- багровым излучением. В чем заключалась связь между зданиями человеческих городов в земном мире и сооружениями волгр в Агре, осталось мне не совсем ясным.
Звукового языка у этих сущностей не было, но было что- то вроде языка жестов. Здания они строили для того, чтобы укрыться от коротких проливных дождей, налетавших поминутно. Дожди были черными.
Забавная деталь: у волгр существует не два пола, а три. Мужская особь оплодотворяет особь среднего пола, которая некоторое время вынашивает зародыш внутри себя, а затем передает его будущей матери.
Но кое- где в эту цивилизацию вкрапывались, как острова, безмолвные, совсем не светящиеся здания. Волгра даже не приближались к ним: им мешало нечто мною невидимое. Такие здания возвышались на месте Исаакия и некоторых других храмов Петербурга- единственные убежища от волгр, где мученики Агра хоть на краткое время могли ощутить себя в безопасности. Кто их воздвиг? Когда? Из какого материала? Не знаю. Голод не давал несчастным таиться в этих приютах. Он гнал их на поиски за съедобной плесенью, покрывающей фундаменты этого безрадостного города.
Если тяжелая карма не сделает того, кто попал сюда, жертвой волгры и он не очнется в следующем из миров нисходящего ряда, рано или поздно ему суждена трансформа, поднимающая вверх. Кончающий свое искупление постепенно меняется телесно- увеличивается ростом, у него начинают проступать черты лица, напоминающие те, которыми он обладал прежде, и волгры уже не дерзают подступать к нему. Сама трансформа происходит с помощью Братьев из Небесной России ( в нашем случае идет рассказ о мирах искупления, находящихся под нынешней Российской Федерацией; иные культуры имеют и иные- отличающиеся чистилища ); спустившись в Агр, они окружают окончившего искус. Присутствовать при этом событии из числа гномов могут лишь те, кто скоро будет таким же образом. Но пока они смотрят на совершающееся со стороны, им кажется будто Братья ( силы Света, Ложа Белого Братства ) подымают освобождаемого на своих крыльях. Волгры с мистическим трепетом и страхом смотрят на эти события издали, не в состоянии понять ничего.
Иногда в Агре встречается совсем иное: местами ландшафт разнообразится светящимися пятнами, похожими на огромные гнилушки. Что- то от трупной зелени есть в них… Это в Агр просвечивается другой слой, расположенный ниже: Буствич…
БУСТВИЧ. Там все гниет, но никогда не сгнивает до конца; в состоянии, сочетающем гниение заживо с духовной летаргией, и заключается мука Буствича, слоя вечного гниения. Тут развязывают узлы своей кармы те, чья душа, отяжеленная тяготением к неозаренному ничем плотскому, не выработала за свою жизнь на Земле никакого противовеса. Здесь пленника гложет удручающее отвращение к самому себе, потому что эфирное тело его превратилось в подобие кала. Буствич, в сущности, ничто иное, как нечистоты волгр.
К душевным мукам здесь начинает присоединяться и телесная способность пленников к движению крайне ограничена, как и их способность к самозащите. А самозащита насущно необходима любому из них, ибо рядом с ними обитают, между двумя воплощениями в одном из демонических стихиальных миров, облаченные в темно- эфирные тела души мелких человекоподобных демонов: здесь они имеют вид человекочервей, а размерами напоминают кошку. Заживо, медленно пожирают они вБуствиче тех, кто когда- то были людьми в нашем материально- физическом плане планеты.
В очередном двойнике Инженерного замка- есть такой и в Буствиче- в 1949 году находился император Павел I. Он миновал уже цикл мучений в слоях более глубоких и теперь был медленно поднимаем в Друккарг- мир Российского античеловечества. Суровость постигшего его несчастья поразила меня. Но мне было объяснено, что, если бы часть груза не была снята с него мукой его умерщвления в ночь на 12 марта и вместо этого он продолжал бы тиранствовать вплоть до своей естественной кончины- груз содеянного повлек бы его еще глубже, пока не был бы достигнут Норпулк- одно из самых ужасающих чистилищ.
За Буствичем следует чистилище, носящее имя Рафаг: здесь изживают кармические следствия предательства и корыстной преданности тираниям. Рафаг- мука непрерывного самоистощения- нечто на что могут намекать такие явления нашего слоя, как страдания холеры. Это последний слой, ландшафт которого хотя бы отдалено напоминает наши города; убежищ, маячивших в Буствиче и Агре, тут уже нет…
Над тремя последними, нижними чистилищами господствуют ангелы мрака.
Первый из этих слоев- Шим- биг- являет собой медленный поток, движущийся по невыразимо мрачному миру, заключенному под высокий свод. Трудно понять, откуда исходит полусвет, мертвенный и бесцветный. Мельчайший дождь сеется на поток, вскипая на его поверхности маленькими пузырями. И уже не одежда мучающихся здесь душ, но сами души в их деградированных эфирных телах похожи на дымно- бурые клочья. Они мечутся взад и вперед, цепляясь за что попало, лишь бы не попасть в поток. Их томит не только ужас: еще большие мучения заключаются в чувстве стыда, нигде не достигающем такой силы, как в Шим- биге, и жгучая тоска по настоящему телу, по мягкому теплому миру- воспоминания о радости жизни на Земле.
Здесь же усиливается сострадание.
А устье потока видится совсем близко. И сам поток, и весь этот туннелеобразный образный мир обрываются там, подобно тому, как обрывается туннель метро при выходе на эстакаду. Но воды, как ни странно, ни впадают ни во что: и они, и берега, и свод- все растворяется в серой беспредметной пустынности. Там не может быть никакого тела, там и намека нет ни на какую почву или среду. Только одно не гаснет там: искра самосознания. Это чистилище называется Дромн- иллюзия страшного небытия.
Если в Шим- биге себя искупали те, на ком ответственность за несколько человеческих смертей, хотя бы даже смертей преступников, кому подписывался смертный приговор или на кого составлялся предательский донос,- в Дромне находятся те, чье нарушение закона кармы, на наш взгляд, кажется гораздо меньше. Сюда увлекают не злодеяния, не кровопролития, но всего лишь кармическое следствие активного безверия, воинствующее отрицание духовности, деятельности утверждения идеи о смертности души. Тайна этой увлекательной непропорциональной кармы в том, что все эти волевые акты еще при жизни в материально- физическом плане Земли наглухо забили пробками дыхательные пути души: итогом явилось еще большее утяжеление эфирного естества, чем даже бывает в результате совершения отдельных преступлений, если взять их изолированно, самих по себе. Пленникам Дромна кажется, что нигде нет ничего, нет и его самого- именно так, как это рисовалось ему при жизни. И он с величайшим усилием, очень нескоро, может справиться с поражающим фактором- не угасанием самосознающего «я» даже здесь, в абсолютной пустоте, вопреки рассудку и здравому смыслу. При этом он начинает смутно понимать, что все могло бы быть иначе, если бы это небытие он не выбрал сам.
Но тоска добровольной покинутости, окрашивающая пребывание в Дромне, мало- помалу начинает уступать место тревоге. «Я» чувствует, что его куда- то влечет, и само оно из точки превращается в вытянутую фигуру, устремленную вниз. Отсутствие всяких ориентиров не дает понять, падает он медленно или извергается с большой быстротой. Только внутреннее чувство вопиет громче всяких доказательств логики, что он движется не вверх и не в сторону, а вниз. Вот внизу обозначилось розоватое пространство. Несколько мгновений этот цвет может показаться падающему даже радостным. Но он опускается в раскаленное, тихое железное море. Вес опускающегося стремительно возрастает. И вот он прикасается к раскалено- красной поверхностиФукабирна и погружается в его среду. Мука состоит, кроме жгучего телесного страдания, именно в ужасе опускания в вечные пытки- опускания, которое представляется невозвратным.
Фукабирн- последнее чистилище. Теперь начинаются миры трасфизических магм: эти слои существуют в трехмерном пространстве, но в других потоках времени, с поясами раскаленного вещества в оболочке планеты. Страдания этих миров не имели конца, пока Иисус Христос не совершил того освободительного спуска в них, которое в церковном представлении называется схождением Спасителя в ад. С этого мгновения для сил Света становится возможным извлечение страдальцев из этих пучин после известного срока, необходимого для развязывания узлов личной кармы.
Первая из магм- это Окрус, вязкое дно Фукабирна.
Вокруг шельта уже в Дромне не осталось никаких старых оболочек и начало образовываться новое телесное существо. В Окрусе его формирование подходит к концу, но ничего, хотя бы отдалено напоминающего человеческий облик, нет в нем: это шарообразное нечто из оживленного инфраметалла.
За что же муки Фукабирна и Окруса? Этих страдальцев уже не так много. В Скривнусеи Ладрефе томились миллионы, здесь- сотни, может быть, даже десятки. Осуждение идейного врага на великие мучения, осуждение невинных, терзание беззащитных, мучительства детей- все это искупается страданием здесь, в Окрусе и Фукабирне.
Здесь мучающийся отчетливо вспоминает о религиозных учениях, слышанных на земле, и о том, что он был предупрежден. Телесные муки субъективно ощущаются здесь, как воздаяние, но уже начинает осознаваться двойная природа закона Кармы и ответственность за его жестокость не Бога, а демонических сил. Сознание яснеет: в этом- проявление Провиденциальной стороны закона, той его древней основы, которая была создана демиургами ( богосотворенная монада, народоводитель метакультуры сверхнарода ) еще до вторжения Гагтунгра в параллельные миры планеты людей. Прояснение сознания, прояснение совести, возрастание духовной жажды- эта сторона закона Возмездия была защищена светлыми силами от темных, благодаря чему закон не сделался абсолютно злым.ИНФРАФИЗИЧЕСКАЯ субстанция магм очень похожа на их физическую субстанцию. Их пленники сохраняют свободу движения, но в действиях для поддержания существования здесь пока нет нужды: силы впитываются из окружающей среды механически. Все это относится и ко второму из поясов магм- Гвэгру, представляющему собой раскаленную до красна неподвижную среду.
Однако я хотел бы напомнить, что страдание в чистилищах Земли- какое бы оно не было- ослабляет посмертную муку, преимущественно в смысле сроков ее, но иногда в смысле ее «качества». Длительность искупительного наказания души человека после смерти определяется в основном масштабами тех жертв, которые пострадали от его деяний в материально- физическом мире планеты. Массовый характер преступлений влечет за собой понижение слоев возмездия: Окрус заменяется, например,Укарвайром, Гвэгр- Пропулком. При этом суть дела в том, что телесные муки начавшиеся в Фукабирне и возросшие в Окрусе и Гвэгре, апогея достигают в следующем слое, называемом Укарвайр- магма бушующая. Там искупают себя извратители высоких и светлых идей, несущие ответственность за калечение трансфизических путей и миллионов людей. Там же и те, кто повинен в гнусных деяниях, называемых на сухом языке нашего материального мира осознанным садизмом- то есть таких поступков при которых страдания других не только вызывали чувство наслаждения, но и недолжность этого наслаждения была совершено ясно осознана преступником тогда же. Осознана, но не помешала наслаждению, не воспрепятствовала испытать его опять и опять.
К счастью, время здесь течет гораздо быстрее. Весьма известному писателю наших дней, виновному в подмене идеалов, в извращении идей, в отравлении множества сознаний ложью, казалось, например, что он здесь пробыл не десять лет, а всего несколько дней ( в нашем плане прошло тем временем десять лет ).
Далее идет Пропулк- магма твердая…
ДАЛЕЕ идет Пропулк- магма твердая: мир искупительных страданий массовых палачей, виновников кровопролитных войн и мучителей народных множеств. Свобода движений утрачивается. Тело как бы замуровано в твердый состав, сдавлено со всех сторон. Но даже страшную телесную муку здесь перерастает страдание души. Это такое жгучее раскаяние и такая тоска о Боге, какие невозможны ни в одном из высших слоев. Искупительные сроки здесь отбывали такие существа, как Ежов, сподвижники Берии. Совсем недавно томился в этих слоях дух Малюты Скуратова, до сих пор не развязали своей личной кармы Робеспьер, Сен- Жюст, некоторые инквизиторы ХYI века.
Последнее из чистилищ в слоях магм называется Ырл- магма сверхтяжелая. Здесь телесные страдания совершено меркнут перед духовной мукой. Ырл создан для возмездия тем, кого по аналогии с Землей можно назвать рецидивистами: тех, кто испытал падение в магмы, но, возвратившись в материально- физический план планеты, вновь отягчил себя великими злодеяниями. Магмы кончились.Ниже идут миры, соотносимые с физическим ядром планеты. Первым идет Биаск- инфракрасные пещеры, худшая из алых преисподних, если так определить всю лестницу слоев от Фукабирна до Биаска. Форма здесь меняется, появляется подобие головы и четырех ног. Но зато утрачен полностью дар речи, так как разговаривать не с кем: каждый из узников изолирован от остального мира и видит только своих мучителей- именно тех, которые похожи на пресловутых чертей. Сидя в нашем мире, можно сколько угодно посмеиваться над верой в их существование, но не стоит желать даже смертельному врагу более близкого с ними знакомства. А так, как жертв, впавших в Биаск, насчитываются десятки, чертей же, нуждающихся в гаввахе (тонкоматериальное энергетическое излучение ),- многое множество, то они выколачивают гаввах всеми способами, какие в состоянии измыслить. Жертвы Биаска- те, кого мы называем растлителями духа. Такие преступления оцениваются столь сурово потому, что они приносят больше кармического вреда, и не для одного человека, а для тысячи человеческих душ. Даже палач, от руки которого погибли сотни людей, не принес такого ущерба, как те, про кого сказано в Евангелии: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в меня, тому лучше бы, если повесили ему на шею мельничный жернов и потопили в глубине морской» ( Матфей, 18: 6 ). И даже если бы Ярославский или Бедный были в своей частной жизни людьми добрыми, это не спасло бы их дух от посмертной судьбы, ждущей растлителей духа.
Ниже Биаска сияет Амуиц- вертикальные щели. Падающий как бы застревает, подвешенный в полной беспомощности. А так как щели ведут в Гашшарву, то висящий оказывается висящим прямо над гнездилищем демонических сил нашей планеты. Здесь те, кто сочетал сознательный садизм с огромностью злодеяний.
Но и у вертикальных щелей Амуица есть боковые ходы- тупики. Это Ытрэч, планетарная ночь, длящаяся от зарождения планеты Земля до конца ее существования, то есть до истечения Второго ( будущего ) эона. Здесь были немногие, например Иоанн Грозный. А дальше есть еще один слой, совсем особый: деянию Иуды Искариота соответствовал только он. Называется он Журщ, и никто никогда, кроме Иуды, в этот слой не вступал.
И вот наконец последний мир- кладбище планеты Земля. Он называется Суфэтх. Сюда из нижних чистилищ опускаются упорствующие во зле. Здесь их скорлупы- остатки шельта ( первое из тонкоматериальных облачений, творимое самой монадой )- покидаются монадами. Монады выпадают в открытый Космос, что бы начать все сначала в не представимых пространствах, временах и формах. И все же гораздо лучше, чем провал еще ниже сквозь дно планеты на Галактическое дно: здесь монада не выпадает, по крайней мере, из Космического Времени.
Но шельт- живой, это самосознающее, хотя и низшее «я», в Суфэтхе он едва шевелится, постепенно выдыхая остатки жизненных сил. Это и есть смерть вторая, о которой говорится в Священном Писании. Искра сознания теплится до конца, и мера ее мук превышает воображение самих демонов. Сюда до сих пор не может достигнуть никто из сил Света, даже Планетарный Логос- Бог планеты Земля. Братьями синклита Суфэтх может быть виден иногда, но не изнутри, а из соседних слоев. Тогда они различают пустыню, над которой стоит тускло- лиловым солнцем Гашшарва- антикосмос Гагтунгра.
К счастью, за всю человеческую историю набралось лишь несколько монад, падавших до Суфэтха. Из них только несколько оставили свой след в истории, ибо все крупные монады нисходящей направленности затягиваются в Гашшарву. В Суфэтхе- те, кто не нужен Гангтунгру. Из исторических деятелей я запомнил только одного- Доминициана, в следующем воплощении после падения в Пропулк ставшего маршалом Жюлем дэ Рецем, тем самым, который сперва был сподвижником Жанны д Арк, а потом- злодеем и садистом, купавшимся в ваннах, устроенных из внутренностей убитых им детей. Сброшенный в Ырл, он в следующем воплощении в нашем слое опять зпятнал себя великим злодеянием в эпоху инквизиции. После третей кончины, он третий раз прорезал все слои преисподней, достиг Суфэтха и был выброшен словно шлак…
РАССКАЗ о чистилищах России передан нами со слов Даниила АНДРЕЕВА- мистика, писателя- пророка, поэта. В основном, переданное им, соответствует мистико- эзотерической реальности. В дальнейшем, планируется предоставление, читателю новой информации- уточняющей, но не опровергающей то, о чем было рассказано ранее. В целом картина ЧИСТИЛИЩ РОССИИ изменится еще не скоро!
Комментариев нет:
Отправить комментарий